Форум » "Джек Потрошитель" » Эпизод № 14 "24 часа или один день из жизни владельца похоронного бюро" » Ответить
Эпизод № 14 "24 часа или один день из жизни владельца похоронного бюро"
Grell Sutkliff: Действующие лица: Себастьян Михаэлис, Гробовщик Место: Лондон, Лавка Гробовщика Суть: Как известно "долг - платежом красен". Чего только не сделаешь ради ценной информации. 24 часа Себастьян Микаэлис проведет в обществе Легендарного, в качестве его.....работника.
Ответов - 19
Undertaker: Мир живых был странным местом, только в нем люди, продавшие свои души демонам, в обмен на их способности и служение, могли выставить, обитателей жарких мест на торги. И те, не особенно возражали, ведь по условиям контракта, душа их «хозяев» отхоодила к ним в случае смерти последних. Двадцать – тридцать лет под началом «господина», каким бы он не был, для демонов было сущим пустяком. Однако, господа выставляли своих слуг на торги, лишь при достижении значительного возраста. Юный граф Фантомхайв, был юн лишь телом, своим «содержанием» он не слишком то отличался от великовозростных, умудренных опытом, старцев, которые совершали под час, слишком уж «циничные» сделки. Впрочем, слово «цинизм», придумали романтики, радужное чувство прекрасного которых ни в какую не желало совпадать с тем миром, о котором они находились. «Циник», обижаясь на тех, кто пытался донести до них истинный смысл вещей, говорили они. Старики, всегда слишком «реалисты», их жизненный опыт не дает им шанса «забыть» о той эпох в которой они существуют. Даже на суде, умершие в раннем возрасте, слишком дерзки, непримеримы к чужим недостаткам, слишком громогласны и полны надежд на лучшую долю, в то время как «старцы» слишком смиренны, ворчливы и тихи. Будучи судьей, он сталкивался и с теми и с другими, граф Фантомхайв был своего рода – исключением. «Должно быть, поэтому ты пожелал его душу. Я так давно, не сталкивался с подобным. Эти люди обречены, их душам не видать суда так, как они уже продали их. В конце жизненного цикла, им доведется стать пищей демона и растворится в нем. И все же, они разительно отличаются от остальных. Каждый из них. Демоны, словно нищие бродят по саду, в надежде отыскать спелый и сочный плод, чтобы «сорвав, как следует насладиться им», прокусить тонкую кожицу и ощутить на языке нектар, а потом не спеша съесть. Хотя….» Едва за графом закрылась дверь, «Легендарный» справедливо рассудил о том, что теперь, ему нет надобности притворяться простым хозяином похоронной лавки. «Маски были сброшены» в тот самый момент, как представитель нечистой силы шагнул за порог. «Интересно, с каким плодом у него ассоциируется душа этого странного юноши? Последний демон с которым мне довелось вести беседу, обожал души «гордецов» и говорил о том, что они похожи на вкус грейпфрутов….» Мужчина никак не мог придумать с чего ему следует начать, все же для него было легкой неожиданностью, решение мальчика, который не желал «играть». - Тво—о-о-о-ой господи-и-и-и—ин покину-у-у-у-ул те-е-е-е-ебя! Какогоо-о-о-о этоо-о-о-о само-о-о-о-ому выступа-а-а-а-ать в роли товара, господин демон? Поинтересовался похоронных дел мастер, у своего «гостя».
Sebastian Michaelis: - Не могу сказать, что мне это в тягость... господин Жнец, - тонко улыбнулся Себастьян. Беззлобно, но с изрядной долей лукавства. Сия особь из Посланцев Господних за душами смертных не могла не заинтересовать любого мало-мальски осведомленного в этом факте субъекта. Демону крайне было интересно, что же Ангел Смерти делает здесь, в этой пыльной лавчонке, скрываясь под личиной обычного человека... Впрочем, эпитет "обычный" не совсем подходил ему. Скорее, весьма странного и слегка сумасшедшего... Самую малость, но так, чтобы жизнь не казалась скучной. Но это была лишь вторая мысль, что посетила черноволосую голову демона. Первой могла быть только одна-единственная, заполонившая его сознание в тот момент, когда захлопнулась дверь за Сиэлем Фантомхайвом... ...Свобода... ...Это было похоже на аромат цветов, растущих от края до края под ярким солнцем и нежно-голубым небом... словно Падшему дали возможность снова, как в полузабытом прошлом, глотнуть сладкого воздуха Божьего Сада... ...Это было похоже на раскрывшиеся за спиной крылья - сильные и огромные, застилающие горизонт... так, что невольно кажется, что обладатель распят на них... но это распятие не неволит его... ...Это было похоже на щелчок окованного ошейника, тяжелого и леденящего кожу... а сейчас он тряпкой повис на руках у освобожденного питомца... ...Первая вспышка восторга потихоньку проходила, оставляя после себя легкое томление во всем теле, приятное тепло... и недовольное урчание демона внутри человеческого обличья, ведь Себастьян не позволил себе даже на мгновение плеснуть неестественным огнем из глаз, в сладком блаженстве вытянув круглые зрачки в кошачью щель... О нет, эта вспышка экстаза, что ощутил он, останется внутри, только с ним... приятным воспоминанием, когда замок на ошейнике снова будет защелкнут, а длинная цепь окажется в хрупких аристократичных пальчиках господина...
Undertaker: Демоны…. Их образ мыслей оставался тайной для любого смертного, в том числе и для «хозяина». Представители самых жарких мест на земле, составляли «соглашения» мастерски, да так, что человек был уверен в их вечном ему услужении, как в действиях, так и в мыслях. Ощутивший подобную власть, чувствовал себя всемогущим, и забывал о том, что его срок не так уж и велик… Стоило «смерти нанести ему визит»,человек вспоминал о своей душе и жертвовал солидные суммы какому-нибудь аббатству, забывая о том, что свою «жизнь в вечности» он давным давно продал, и не за какие земные блага дать делу обратный ход не представляляется возможным. После смерти, демон забирал его душу и вкушал ее, подобно диковинному деликатесу, а потом мог ощутить…. себя свободным. Впрочем, эти ощущения не могли продолжаться вечно, и нечисть, ощутив «опустошение» вновь искала того единственного «хозяина». Ответ его «визитера» не заставил себя долго ждать, дворецкий стал демоном или наоборот, впрочем нынче это было не таким уж важным. - Интере-е-е-е-е—есно….. Гробовщик приблизился к демону вплотную, из под своей длинной челки он пристально всматривался в его лицо, отмечая про себя, произошедшие м етаморфозы. - Оо-о-о-о—очень интересно-о-о-о-о-о. Мужчина пару раз обошел дворецкого, его взор был изучающим, так словно он готовился снять с него мерки для изготовления гроба. - Тво-о-о-о-й роо-о-о-о-ост, он подхо-о-о-о-одит для многих моих моделей. Как бы не взначай, произнес среброволосый хозяин похоронного бюро. - Ска-а-а—ажи мне, како-о-о-ов на вку-у-у-ус твой тип души? Он ведь весьма многоообразен, образ мыслей юного графа, разительно отличаетс я от его вне—е-е—ешности. Что это? Контра-а-а—асты или же…..? Вы все предпочитаете разные вкусы… Гробовщик стоял напротив и всматривался в лицо темноволосого мужчины, ожидая ответа на свой вопрос. «Обмерка» прошла успешно, клиентов такого телосложения у него бывало довольно много, но последние гробы, оказались несколько тесноваты для них, и требовалось внести некоторые коррективы, поэтому, демону следовало как можно быстрее оказаться на соседнем с его клиенткой столе, дабы могильщик мог закончить с расчетами полностью.
Sebastian Michaelis: Вопрос Гробовщика заставил Себастьяна заметно удивиться. Тонкая бровь вопросительно взлетела вверх, когда демон окинул Жнеца долгим взглядом. А он не промах, этот чудак. Так ли он безумен на самом деле? Он задает очень правильные вопросы, надо сказать, словно давно мечтал заиметь себе в руки демона и хорошенько расспросить его... Дворецкий не верил, что его вопросы были спонтанны. Он, должно быть, долгое время хранил их в себе... Немного странно. - На самом деле вы не совсем правы, уважаемый Гробовщик, - неторопливо, словно размышляя над своими словами, проговорил Себастьян. - Господин внешне схож с тем, что он представляет себя изнутри. Просто понять это нужно, очень тщательно осмотрев его... и обратив внимание на детали... Спорить о вкусе души... С одной стороны, это было бессмысленно. Ибо сами души не имеют вкуса. Важнее то, какие чувства вызывает поглощаемая душа в демоне. Какие ощущения... Что напоминает и что навевает. Именно поэтому с одной стороны душами можно упиваться - сотнями, тысячами за раз, не чувствуя вкуса... или же наслаждаться одной-единственной, окунаясь в полноту ощущений...
Undertaker: Вкус души, ее цвет и запах, вероятно, завораживали демона. Находится подле и знать, что когда настанет особенный момент, можно будет коснуться, провести кончиками пальцев, ощутить прикосновением эту невесомую материю, а потом…. Ощутить ее на вкус и возможно, запах. Есть ли у нее схожесть со спелым плодом, наделенным гибкой кожицей, которую стоит лишь прокусить и нектар «покажется» во всем своем великолепии. - Ме-е-е-еня интере-е-е-есует вкус и зап-а-а-ах твои-и-и-их душ, которые-е-е-е прия-а-а-а-атны тебе демон. Скажи-и-и-и-и, в последний мо-о-о-о-омент, когда твой «вре-е-е-еменный господин» го-о-о-отов к распла-а-а-а-а-ате. Что ты ощуща-а-а-ешь? Чу-у-у-у-у-увствуешь ли ощу-у-у-у-щение довольства, какое своо-о-о-ойственно се-е-е-е-ельчанину, выра-а-а-астившему пло-о-о—одовое древо и осозна-а-а-а-ающего, что этой зимо-о-о-ой он будет сыт? Демон был так близко, связанный котрактом, и от того отвечающий на вопросы, весьма личные. Если бы его «гость» был трупом, то можно было сказать, что Легендарный сделал первый надрез плоти, и ощутив особую красоту момента, с тягучим вздохом, запустил руку вглубь тела для того, чтобы коснуться органов и ощутить волшебство «первого прикосновения». В мире смертных все бывает лишь единожды, «второму касанию» никогда не стать первым. - Ты ощу-у-у-у-ущаешь ее лишь на вку-у-у-у-у-с? Или цвет и запах, так же име-е-е-еют значение? Види-и-и-и-ишь ли, душа-а-а-а-а покидает бре-е-е-е-енное тело в о-о-о-о-о-один миг, пле-е-е-е-енка, что остае-е-е—ется внутри лишь ча-а-а-а-асть ее. Мне-е-е-е всегда было-о-о-о любопытно узана-а-а-а-ть какого это, насыти-и-и-иться ею. Так же, как нада-а-а-а-авить на плод и попробо-оовать мякоть? Голос среброволосого мужчины был тих, казалось, что он испытывает особое удовольствие в растягивание каждой гласной, словно пробуя ее на вкус. Бесстактность, с которой Легендарный задавал каждый вопрос, могла сравниться с расспросами лекаря, собирающегося оперировать больного и узнающего у него все тонкости болезненных ощущений. - Или может быть, консистенция так мя-я-я-я-гка, что мгнове-е-е-е-енно исчезает на языке и при-и-и-и-и-иходиться прокусывать кожицу? Легендарный подался еще ближе к объекту своего «исследования» словно желал, что-то такое особенное зафиксировать в своей памяти, когда тот ответит. «Душа исчезает так быстро. Что даже если я сидел у одра, то не мог ее даже коснуться. Пленка – да, душа нет. Ангелы и демоны, им дано это право…..» Похоронщик и сам не заметил, как начал поглаживать стол, на котором он с большим удовольствием разместил демона для обмерки.
Sebastian Michaelis: - Хм... Себастьян усмехнулся, коснувшись кончиками пальцев губ. Вкус?.. Запах?.. Цвет?!.. Что есть это, чтобы характеризовать душу?.. - Нет, уважаемый, все не так просто, как выдумаете... - медленно проговорил он. - Душа ни есть что-то физическое, чему можно дать определение как предмету. Ее никто не видит, никто не может лизнуть или понюхать... Потому что для органов чувств ее не существует. Демон сошел наконец-то со своего места, снова оборачиваясь к шкафам со склянками. Взгляд нашел маленький заспиртованный плод, но тут же отвернулся от него, переходя на бледное тело мертвой балерины. Тонкие пальцы, отнятые от лица, нежно прошлись по восковой щеке, затронув прядь волос у шеи. - Душа - это ощущение. Это чувство, которое охватывает тебя. В нем так легко заблудиться, когда оно давит со всех сторон, когда переполняет тебя количеством. Многие... очень многие демоны думают, что количество всегда перевешивает качество, что безмерное поглощение душ дарит вечное наслаждение... - С тонких губ Себастьяна сорвался смешок. - Я тоже был таким когда-то... Поддавшимся мнению большинства о том, что чем больше душ ты поглощаешь, тем слаще становится каждая последующая... Но это не так. Стоит лишь один раз попробовать сделать усилие для того, чтобы взрастить с маленького семечка настоящий бутон, его аромат уже никогда не вернет тебя на путь слепого пожирания... И тогда ты поймешь, чем так дорог этот сладкий миг экстаза, когда ты понимаешь, что цветок уже раскрыт и сочится нежным нектаром... и одно только предвкушение уже посылает по всему телу толпы теплых будоражащих мурашек. Одно только ощущение того, что вот-вот ты коснешься губами кончика лепестка и выпьешь его весь, утонув в нарастающей истоме... От таких слов стало жарко даже самому демону. Кончик его языка высунулся наружу, невольно облизывая уголок губ, а глаза обожгло жаром, вытягивающим зрачок в вертикальную щель. Его уже поедало предвкушение и стойкое чувство недовольства от того, что все тянется так долго... Но демон заставил себя успокоиться, прикрыть ненадолго глаза, и только потом снова взглянуть на Жнеца уже совершенно человеческими глазами. - Вот как я ощущаю ее, уважаемый...
Undertaker: Детальное изучение человеческого тела, всех жидкостей, костей и органов никак не желало давать ответа на такой очевидный вопрос: «Где находится душа?». В момент смерти странная материя покидала плоть и исчезала бесследно, не имея ничего общего с запахами тлена или же гнили. Когда жнец подходил к телу и забирал пленку, души не было. А момент ее исчезновения не был зафиксирован ни в одной ленте, там фиксировались лишь последние мгновения жизни и слова, после чего запись обрывалась коротким и емким «The End». Раз за разом, забирая пленки, жнец смерти не мог увидеть душу. Тело было пустым, словно ягода без кости. Суды над душами, обретшими плоть, были немного не тем, что интересовало Легендарного. Они не могли вспомнить, как покидали свою плоть и во что воплощались. «Слова. Слова. Слова. Над полем битвы рокот, это хор, последние мгновения жизни. Думаю, что души покидают тело с этой самой фразой. «Я не хочу быть один», «не хочу умирать», «как глупо», «я один», «почему», «зачем»… Знали бы правители, что по сути все их бравые воины думают об одном и том же. Языки, культуры, принципы, мечты, идеологии – перед лицом смерти все это уже не важно. Смерть едина для всех. Жаль, никогда не видел душ, а на поле битвы столько мертвых, могли бы и «показаться» хоть раз….» Фразы демона, его ощущения, казались Легендарному не совсем понятными, казалось, Михаэлис сам себе противоречит. - Ка-а-а-а-а-а-ак познавательно-о-о-о-о. И все-е-е-е-е-е-е же, хоть ду-у-у-у-уша, как ты выра-а-а-а-азился-я-я-я-я-я-я не име-е-е-е-е-е-е-ет ни-и-и-и-и-и вку-у-у-у-уса, ни-и-и-и-и запа-а-а-а-а-аха, все же-е-е-е-е ты-ы-ы-ы-ы сравни-и-и-ил ее с цве-е-е-е-етком. Выходии-и-и-и-ит демоны, подобно-о-о-о-о-о труже-е-е-е-еницам-пче-е-е-е-е-елам, собии-и-и-и-ирают не-е-е-е-ектар?! Задумчиво изрек среброволосый мужчина, почесав подбородок. Так как ногти его были слишком длинными, от сих его манипуляций, на белой коже появились алые царапины. «Демоны и ангелы могут их видеть, разница лишь в том, что одни ими питаются, а другие держат строгую диету….» Жнец хрипло рассмеялся, представив взмывающего ввысь ангела с цветком в руке, а на земле демона с выросшим хоботком, как у пчелы, неистово сосущего свой «собственный» цветок. Картина выглядела столь сюрреалистично, ведь стоящий жнец, забирающий пленку, не мог при всем желании увидеть, что пьют или несут обитатели рая и ада. - У-у-у-у-у-у тебя-я-я-я-я есть хобото-о-о-о-о-о?! Покажии-и-и-и мне-е-е-е-е его-о-о-о-о, дава-а-а-ай же, я хочу-у-у-у-у увидеть как ты-ы-ы-ы-ы-ы ла-а-а-а-акомишься? Пока-а-а-а-ажи на не-е-е-ей. Легендарный указал на мертвую девушку. - Е-е-е-е-ей уже-е-е-е-е все-е-е-е-е равно-о-о-о.
Sebastian Michaelis: Себастьян резко повернул голову, но в сторону не Гробовщика, а девушки, безмолвно лежащей на столе. Глядя на нее с таким ужасом, словно она сама села и попросила его об этом... "Этот... Жнец!.. "Ей уже все равно"?!.. Никто и не спорит, но как же он..." В демоне поднялась волна удушающего жара. Сдавила горло, сжала грудь, заставляя дрожать истекающее черной, едкой кровью сердце Падшего... Всего несколько слов - а демон был готов выпустить себя из телесной оболочки человека, чтобы не держать это чувство внутри. Ярость, гнев, почти ненависть... Гробовщик, того не зная - либо, наоборот, прекрасно осознавая, что он делает - затронул в демоне те струны, что ни в коем случае нельзя было тревожить... Их мелодию никто не слышал с самого Падения... ...Тело повернулось само, и каждый точеный шаг в сторону стола отдавался в голове Себастьяна колокольным звоном - и короткой, яркой, как молния, мыслью... Стук. "Проклятый Жнец!.."... Стук. "Да что он понимает в этом?!.."... Стук. "Праздный интерес ведет его, и я попался в этот капкан..."... Стук. "Не вырваться..."... Контракт кандалами сковывал его, впиваясь острыми шипами в шею и запястья, звеня тяжелыми цепями, закрывая все тесным черным фраком. Не вырваться. ...Себастьян остановился напротив девушки. Тонкая, полупрозрачная, все еще прекрасная... И пустая. Не вызывающая никаких эмоций. А что с нее взять?.. Светлые давно уже прибрали к рукам ее душу. Жаль, конечно... Дворецкий семьи Фантомхайв поднял руку и медленно стянул с запястья перчатку. Правую. Есть много способов вынуть душу человека из тела... "...но ты ведь настроился на зрелищное шоу, верно, Жнец?.." Левая рука стиснула снятую перчатку. Демон замахнулся и со всего маху всадил пальцы в глазницы мертвой девушки. Мягкий влажный холод... Плоть чавкнула, в воздух на несколько мгновений взвились сгустки замершей навсегда густой крови, ляпами осевшие на лице и белоснежной сорочке дворецкого, пока он хладнокровно ломал и смешивал все в одну черно-бурую массу. Хрустнула переносица и стенки глазниц, а еще - тонкая кость внутри головы, черные ногти погрузились во что-то новое... И на этом демон посчитал свою работу выполненной, вынимая руку и брезгливо стряхивая на пол.
Undertaker: Любое событие в жизни смертных имело свое начало, продолжение и окончание. Именно на финальную часть человека, заключившего котракт с демоном, Легендарный мечтал посмотреть. Имена "особенных" стирались из книги смерти, а шинигами, оказавшись в "нужном месте" могли довольствоваться лишь пустой оболочкой. В кормлении демонов было что-то .... интимное. А так как Гробовщик нежданно негаданно получил демона, то ему хотелось этот самый "финал". «Наконец-то...» Среброволосый мужчина замер в ожидании действа, соственная идея ему чрезвычайно нравилась, он старался зафиксировать в своей памяти каждое движение демона, его дыхание, и изменения во внешности. «Неприятно....» Дыхание Михаэлиса, сдерживаемые эмоции вызывали на особо улыбчивом лице мужчины куда более широкую улыбку. Хозяин Похоронной Лавки чувствовал его отрицательные эмоции, направленные на его скромную персону. Эти ощущения, были не сравнимы ни с чем другим. Словно тонкие иглы разом протыкали кожу, так неприятно, и одновременно так невыразимо хорошо. Чужое неприятие вызывало почти искреннюю улыбку, особенно когда «объект» хоть и желает воспротивиться, но не может… - По-о-о-о-оо-менялись роля-я-я-я-ями. Только и произнес шинигами, наблюдая за демоном. Проткнутые глазницы вызвали у мужчины гомерический хохот. Умница Михаэлис выполнил его волю, не хотел, но пришлось. Посланец ада был более чем не доволен, раз решился на такое. - Отлии-и-и-ично. Шинигами долго веселился, но его желание было все же не исполнено до конца. - А как душу поедаете-е-е-е? Возьми-и-и-и ее гла-а-а-азницы. Попро-о-о-о-обуй. Я потом вста-а-а-авлю дру-угие. Може-е-ешь не гло-о-о-ота-а-а-ать. Последнее предложение было сказано специально, дабы попробовать вызвать у демона гнев. «В следующий раз, загадаю графу более любопытное желание...»
Sebastian Michaelis: Мало что могло вызвать у демона неприятие. Кровь и внутренности, жестокость, насилие, смерть, страдания... все это было частью его жизни. Частью его Падения. За многие века своей жизни он видел многое. Привык ко всему. К этому легко привыкнуть, достаточно просто не обращать внимание на то, как безобразно может быть подобное. Холодная плоть под пальцами не вызывала никаких чувств. Сдавленные в кулаке глаза лишь добавили небольшого дискомфорта - теперь перчатки испорчены бесповортно... Себастьян лишь вздохнул. Таким нелицеприятным способом души извлекали мелкие бесы. Они были нетерпеливы, жадны и не знали о высоких чувствах настоящих демонов, которые наслаждались душами, как изысканным блюдом. Они лишь хотели утолить свой голод и чувство жестокости... Демоны тоже уподоблялись им. В самом начале. И Себастьян хорошо помнил то время, когда полчища Нечистых, подобно чуме, прокатывались по земле в своей жатве. Со временем все меняется... и каждый учится. Сейчас это было постыдным прошлым. А этот Жнец... Демона трясло изнутри, под ледяной капсулой спокойствия. Он сходил с ума от чувств, которые не должны были никогда вырваться наружу. Ни перед ним и ни перед кем из ныне живущих либо существующих. Это только его, демона, переживания моментов прошлого... и никто об этом не узнает. - Увы... - равнодушным тоном отозвался Себастьян, не торопясь стягивать грязные перчатки. - Я не могу этого сделать...
Undertaker: Когда, вконец оголодавшему смертному, дают что-то отдаленно напоминающее пищу, он радуется и благодарит своего благодетеля, даже если под крышкой оказывается черствый черный хлеб. Чувство голода способно притупить нюх и амбиции человека, оно роднит его… с животными. Наблюдать за обедневшими аристократами, находящимися за «чертой» было занятием прелюбопытным. В одно мгновение особы с «голубой кровью» превращались в тех, кого так страстно презирали. Плоть не позволит человеку, думать о прекрасном, если она истощена. Принципы, вероисповедание, характер, привычки, родственные связи – все горит синим пламенем, если смертный голоден. В голодные времена люди могли зажарить и себе подобных, если ничего более не было в зоне доступности. Во время чумы можно было наблюдать забавные сцены из жизни людей. Благородные, опасаясь заразиться, более не могли есть обычной пищи, и запираясь, в собственных замках занимались чтением молитв и каннибализмом. Какой-нибудь слишком опостылевший всем обитателям замка смертный в одну прекрасную ночь засыпал, чтобы больше не проснуться. Разумеется, хозяева списывали все на его нездоровый внешний вид и предрасположенность к болезни, и разумеется, из благородных целей, будущие страдания несчастного следовало пресечь как можно скорее, задолго до их наступления. А тело? А что собственного такого в том, чтобы почивший родственник «помог» своей многочисленной родне не погибнуть в столь тяжкое для них время. Его же душа вышла из тела и за столь «благородное пожертвование» присоединилась к сонму ангелов… «Они так мило оправдывали себя. А наш демон, выходит, не голоден?! Не уж то, граф разрешает ему откусывать «понемногу», чтобы не зачахнуть?! Не знал, что благородный граф Фантомхайв способен на такое благодеяние.» - По-о-о-о-очему? Не уже-е-е-ели мое-е-е угоще-е-е-е-ение не понравило-о-о-ось? Согла-а-а-асен, она пу-уста, но оголоо-о-о-о-одавшему и черствый хлеб, лакомством покажется. Не стесняйте-е-е-есь, это буде-е-еет наш маленький секре-е-ет.
Sebastian Michaelis: "Оголодавшему? Черствый хлеб?.. Какая прелесть..." Гробовщик так заботится, так заботиться, что аж слезы на глаза наворачивались. От умиления, хотя должны были по другой причине. Этот Жнец не в своем уме. Сейчас он больше всего напоминал сумасшедшего ученого из бульварных журналов, который получил в свои руки эксклюзивную особу, над которой можно измываться как душе угодно. Если подобное высказывание можно к нему отнести... Зная, что демон повязан по рукам и ногам, он дразнил бешеного пса на цепи абсолютно беззастенчиво. Злил. Доводил до белого каления... А Себастьяну оставалось лишь улыбаться. - Если вы и сами понимаете, что она пуста, то к чему такая забота?.. - мягким голосом уточнил он. С умалишенными надо разговаривать тихо и спокойно, верно ведь?..
Undertaker: И все же высшие демоны отличались от своих сородичей, им не было достаточно поедания «любой» души. Они своего рода были гурманами и питались лучшим из того, что мог предложить им род человеческий. «Вот значит как?! Я не проверял еще эту теорию. Выходит демону его уровня не достаточно «черствого куска». Сколько в среднем живут люди связанные контрактом? Лет пятьдесят – шестьдесят, не больше. Однажды, один смертный прожил восемьдесят лет, но это единичный случай.» Только сейчас Легендарный осознал ценность момента, в его руках находился демон, представитель высших, а это означало, что он получил бы ответы на многие интересовавшие его веками вопросы. Как сейчас, седовласый мужчина прояснил для себя, что демоны уровня Микаэлиса ни за что не вкусят скорлупы. - Лю-ю-ю-ю-юбопытно. Только и произнес Гробовшик, он вынул печенья из своей мантии и принялся ими хрустеть, при этом он ни на мгновение не переставал наблюдать за дворецким. «Жаль нельзя познать что у него внутри. Так бы хотелось, но не думаю, что граф согласиться. Хотя… Определенно, в следующий раз, если мне предоставится возможность получить демона, я обязательно произведу осмотр внутренностей. Жаль, я сделал бы его таким красивым. Шрамы, они так идут гладкой коже.» В тишине похоронного бюро был слышен хруст печенья. Так прошло около получаса, хозяин лавки в упор смотрел на демона и придумывал новые способы сбора информации. Идей было много, но не все подходили под момент, вскрывать было нельзя, а следовательно погрузить свою руку внутрь демонической оболочки жнец не мог. Это огорчало. - Жа-а-а-а-а-а-а-а-аа-аль. – мужчина вздохнул и съев последнюю печенку, снова замолчал. «Значит, обойдемся теорией и обещанием…» - Расскажи, тебе случалось убива-а-а-а-ать своих? Ты-ы-ы-ы-ы случайно не расчленял их, я хо-о-о-очу взять все-е-е-е, о вашем внутреннем строении-и-и. Есть ли отличия от смертных? –вкрадчивый и тихий голос мужчины был слишком громким для столь мертвой тишины.
Себастьян Микаэлис: С позволения, учитывал только действия предшественника, но не внутреннее состояние, ибо имею совершенно противоположный взгляд на вещи. Небрежно вниз по пальцам алое к земле. Себястьян сожалеет о заляпанном костюме - высококачественный трикотаж, который не следовало бы портить. "Оя~оя, какая неприятность. Придется по возвращении использовать вторую пару. Как расточительно." Легкая складка, легшая вдоль высокого лба, свидетельствовала не о гневе или буре скрываемых чувств, а о раздражении от пустой растраты времени. Будь Себастьян менее хорошо вышколен - фаланги пальцев скользнули бы по крышечке серебряных часов, с щелчком открывая их и констатируя, что легкие песчинки времени растворяются в небытие, отсчитывая обратный ход. А милорду, тем временем, некому подать послеобеденный чай. "Ведь эти идио... слуги. Я надеюсь, Бард не разнесет кухню до моего возвращения." Мягко повисло молчание, прерываемое чавканьем и хрустом печенек, которые подобно псу сжевывал Гробовщик одну за другой. "Его явно не обучили манерам". Дворецкий, послушно замерев в позе каменного изваяния, углубился в собственные мысли, перебирая в голове рецепты блюд, которыми он на завтрашний день будет извиняться перед хозяином за столь долгое отсутствие и глубоко внутри сетуя на самого себя за то, что следующим утром маленькая черная кошечка не получит своей мисочки молочка. "Ах, прости меня, прекрасное созданье! Это так печально, что я не смогу прийти на свидание с тобой..." Его "хозяин" на сегодня вдруг ожил, воодушевившись очередной бредовой идеей. Михаэлис вздохнул, готовясь распутывать следующий клубок несуразностей, вежливо предоставленных похоронных дел мастером. Да, он должен отвечать на вопросы, но никто не сказал, как именно. У демонов нет преданности или чувства вины, они следуют лишь своим принципам, посему формулировки заданий должны быть максимально точны, иначе есть риск получить совершенно не то, что ожидали. Так дворецкий семьи Фантомхайв показал, как можно достать душу. Но кто сказал, что он пользуется этим способом?.. Как прекрасно относителен весь мир в своей сложности плетеных словес. Михаэлис складывает глаза "галочками", вежливо улыбаясь и чуть склоняя голову к правому плечу. - Все внутренности при должном старании похожи на теплый яблочный пудинг, если тщательно взбить и не забыть добавить сливок, сэр.
Undertaker: Наблюдать за демоном оказалось любопытным зрелищем, однако хотелось стать ближе, иметь возможность вскрыть черепную коробку и разузнать все о строении их мозга, на сколько развиты правое и левое полушарие, какое из них отвечает за опорно-двигательные функции организма, а самое главное, каков истинный демонической сущности, в этот мир они приходят с достаточно приятной, почти «ангельской» внешностью. «Даже если я однажды и вскрою демона, то никогда не узнаю о его истинном облике, даже после смерти в нашем мире, они не меняются. Отчего? Неужели чары действуют даже после их гибели. А возможно ли вообще умертвить бессмертного? Люди пишут об этом в своих романах, желая прировнять себе к ним. Но увы. Убить мертвого не возможно. Их дух просто покидает, ставшую бесполезной оболочку, и возвращается «домой», чтобы выйти на поверхность через сотни лет. Ангелы устроены точно так же, даже если демон сможет причинить ангелу увечье, он рано или поздно вновь вернется на землю, для нового сражения. А мы? Жнецы не умирали, их разве что изгоняли, а тех кто стал дряхлеть, забрали в главное здание департамента. Боюсь, что я заранее не корректно задал Микаэлису вопрос. А время идет, его бег в этом мире не замедлить. Сколько у меня осталось…..» Ответ демона произвел на Гробовщика неизгладимое впечатление, и он ухмыльнувшись, зашелся в хриплом и громком смехе. «Даже если я однажды вскрою демона, я не смогу узнать его образа мыслей. Все же слуги Фауста, хитрее любого юриста или адвоката, ведь именно они и научили людей этим трюкам. Что же, постараюсь провести отведенные часы с пользой.» - Что-о-о-о-о еще-е-е-е-е следова-а-а-а-а-а-ало ожида-а-а-а-ать от дворе-е-ее-цкого дома Фантомхайв. Доброжелательно и с нотками ехидства медленно произнес среброволосый мужчина. - Дума-а-а-а-аете о свое-е-е-ем хозя-я-я-я-яине?! Не вопрос, скорее утверждение. - Хммм. Он приблизился к демону, словно желал рассмотреть еще ближе, и обошел его, оказавшись за спиной. «Идеальное строение. Выходит, мне следует выманить твоего сородича из мира тьмы, и там как следует «усыпив», тройкой хороших ударов, вскрыть и посмотреть. А затем, расстаться с ним по дружески. Мною движет исключительно научный интерес.» - Когда ты боролся с кем-то из своих друзей там, дома, тебе случалось распарывать их плоть? Скажи, какого цвета их кровь? Такая же как и людская или она имеет другой оттенок? Мне случалось препарировать высокородных особ, «голубых кровей», так вот, жидкость текущая в их венах, точно такая же как и у безродного человечка. Миф рассеян. Кровь ангелов лишь в мире людей имеет бордовый оттенок, в их мире, она бесцветна. А времени оставалось все меньше. Завтра он должен отпустить дворецкого в ту же долю минуты, в которую юноша покинул его скромное жилище.
Себастьян Микаэлис: Себастьян не повернул головы, когда сребровласый служитель департамента смерти обошел его, остановившись за спиной, хоть ощущения и не были приятны. Мерное тиканье часов словно замерло на секунду в голове, позволяя склонить подбородок к безукоризненно накрахмаленному воротничку-стоечке, угольно-острые ресницы скрыли темный взгляд, на дне коего далекими вспышками отражались алые блики замершего озера самой преисподней. Кто не бывал в глубинах адских, тому никогда не уяснить, насколько пронзительно холоден может быть жарчайший во вселенной огонь и как колюч его заиндевелый пламень. Демоны, порождения таинственного мрака, сами были им - той разницей температур, которая не позволяла выжить никому, кроме существ, призванных вечно страдать вдали от неба. Какова могла быть плоть и кровь тех, кто обитал внутри, кто был вынужден раз за разом возвращаться к своим цепям, кто никогда не знал прощения и кто потерял все, что некогда имел? Уголки тонкого рта слегка растягиваются в улыбке, язык скользит по глазным зубам, цепляясь за их остроту. - Кровь демонов горяча как самый хладный лед и мутна как чистейший райский источник, полный высокопарной лжи,- Себастьян выжидает джентльменскую паузу, - ...кипяща как бунтарский дух Марсельезы восставшей Франции и спокойна как слеза императрицы над гробом единственного наследника престола. Жидкость, дающая жизнь и забирающая ее, вбирающая в себя все радости и горести, когда-либо виденные. Зеркало чужих душ, наполняющих существо. Распахивается веки, под ними чернеет нечто далекое и одновременно знакомое каждому, то, что всегда было полно боли и отчаянья, что питалось эмоциями и чувствами. Демон не существует без человека, демон - и есть самое человеческое, что есть на земле. - Такова наша кровь. Последние слова звучат жестче и властнее, отрывистее, но все также предельно вежливо и отчужденно. Это ведь всего лишь работа для идеального дворецкого, которую он должен выполнить с честью.
Undertaker: Договор с демоном не всегда приносил радость «хозяину», все же его пытливый ум, способен найти лазейку из любой, даже самой безвыходной ситуации. А любое желание «повелитель» должен был задавать как можно точнее. Вот только об этом никто не предупреждает человечка, когда он ставит свою подпись на договоре, испытывая единственное желание, как можно быстрее осуществить свою мечту. Обитателю, наиболее жаркого места на земле, по сути все равно, каким оно будет. Хоть уничтожением целого государства, чем вызовет «головную боль» у ангелов и жнецов, те все равно найдут и спасут души праведников, а грешников пожрут мелкие бесы. Вот оно равновесие бессмертной жизни. - Во-о-о-т как? Так, какого же цвета-а-а-а жидкость, что тече-е-е-ет в ваших венах?! Среброволосый мужчина уставился немигающим взглядом в спину своего «гостя», в его голове проносилось множество вариантов связанных с участием демона. Вот только многие из них не подходили, не та ситуация, да и граф Фантомхайв ни за что не позволит ему, впрочем и их договор имеет множество лазеек. - Я-а-а-а-а хочу увиде-е-е-еть тво-о-о-ою пле-е-е-нку. «Как я раньше не додумался. Посмотрю ее, да и драгоценный демон графа останется здоров, подумаешь, не большая кровопотеря. В нашем договоре не было ничего о том, что я не могу рассмотреть его дворецкого. Да, если бы он был человеком, я бы ни за что не согласился на такую сделку. Смертные так хрупки.» - Ты-ы-ы-ы мне позво-о-о-о-олишь? Бо-о-о-о-ольно не буде-е-е-ет. И через пару мгновений, я верну ее. В наше-е-е-м догово-о-о-о-ре с твоим господином, ничего не было о то-о-о-о-ом, что-о-о-о я не смог бы-ы-ы—ы сотворить. Ты вернее-е-е-ешься к нему здоровым и по-о-о-олным сил. А я наконец, получу представление о твоем обра-а-а-зе мыслей. Гробовщик говорил медленно, словно желал ощутить вкус каждой согласной. Без сомнения он наслаждался ситуацией в целом. Теперь шаг был за Микаэлисом, разумеется были варианты, обойти этот приказ, как в шахматах, у игроков есть шанс поставить «Мат» противнику, а у того есть право выставить «Пат», улучшив свое положение и не дать сопернику в полной мере насладиться победой. «Что же ты выберешь Микаэлис? Согласишься или найдешь выход. Не разочаруй меня? К концу столетия, я обязательно получу демона и рассмотрю его. А потом….» Похоронных дел мастер, вытащил пару печенюшек, принялся их грызть, ожидая ответного хода, «играть» с Себастьяном было занимательным времяпрепровождением.
Себастьян Микаэлис: "Какова на цвет кровь демонов?" Себастьян мягко улыбается одними губами, отдавая должное упорству и опыту многолетнего жреца смерти, даже слишком большому - в данный момент навязчивые мысли о том, что следовало бы укоротить болтливому любителю мертвечины не только язык, но и срок пребывания на земле бренной, приходили все чаще. "Что ж, Вы получите свой ответ." - Если бы она могла иметь цвет, она была бы чернее ночи, сэр. Ведь там, где обитают демоны, цвета не существует как такового. Вечный мрак, вечное небытие, вечная неизвестность. Отчего полагают, что люди боятся боли? Отнюдь. Самое страшное для них - то, что они не могут ни ощутить ни понять, и с чем никогда не смогут примириться. Там нет времени и потому нельзя сказать, насколько быстро души "ломаются", однако то, что их голоса сливаются в унисон при том, что они не могут слышать друг друга - факт неоспоримый. Михаэлис натягивает легко дежурную улыбку, складывая глаза "галочками" и оборачиваясь к Гробовщику. Правая ладонь ныряет под лацкан фрака, извлекая молниеносно подписанный широким росчерком графа Фантомхайва пергамент, на котором обозначены условия их договора. - Боюсь, сэр, данный пункт не входит в перечень обозначенных к выполнению услуг. Молодой хозяин не позволяет своим слугам делать для других больше, чем то им дозволено. Вы же понимаете, что дворецкий должен смиренно следовать воле своего хозяина, четко выполняя его указания и не смея их нарушить даже косвенно. Бумажка недвусмысленно висит перед носом похоронных дел мастера, игриво и настырно щекоча своими краями тому подбородок. Зачем так близко? О, ну, конечно же, чтобы почтенный патологоанатом смог внимательно рассмотреть все пункты, а не потому, что чернила смешаны с золой и вызывают моментальное желание чихнуть при близком с ними контакте.
Undertaker: Контракт между демоном и человеком, как и любой другой договор между смертными четко описывает права и обязанности обоих сторон, условия, сроки и вознаграждение. Единственное чего ему не достает, так это страхования рисков. Люди частенько к нему прибегают, опасаясь подвоха со стороны ближнего. То же касается и условий расторжения. Как там у законников: «Ежели одной стороной будут нарушены условия, прописанные в сем договоре, то он считается ничтожным с момента наступления….». Смертные – великие крючкотворцы и параноики. В каждом своем приятеле им видится потенциальный шулер. Воистину, блаженны нищие. Тем кому есть что терять, живется не сладко, ежедневные мысли о скором расставании с состоянием, не могут улучшить аппетит, а лишь обостряют болезни. В демоническом контракте, разумеется не было этих двух условий, мало ли заключит демон с человеком договор, а тот возьми да и забери «свои слова обратно» или подстрой возможность «ничтожности контракта». «Этих условий быть не должно, впрочем, до сего мига, я мог лишь догадываться о содержании ваших контрактов. Ты не подвел меня, драгоценный демон. Так весело, сегодня я узнал много нового о твоем виде.» Похоронных дел мастер по прежнему улыбался и даже, решил угодить Микаэлису, поэтому жнец пару раз звучно кашлянул, да так, словно ему в нос, попали частички пыль, так раздражающий слизистую носа. Мужчина, подобно фокуснику, вынул черный носовой платок из своей казалось бы необъятной мантии и от души высморкался. - Я хотел бы ознакомиться…. Платок был убран, а жнец протянул руку к контракту и, взяв его, принялся внимательно его рассматривать, особенно его заинтересовали подписи, поставленные Микаэлисом и юным графом. Подпись наследника дома Фантомхайв он с легкостью отличил бы от поддельной. Все же его потомки не раз обращались к нему за информацией. Разумеется, смертные мало что могут предложить жнецу, пускай и отошедшему от дел, кроме поставки нескольких «лишних» клиентов, которых Гробовщик мог не предавать земле, а как следует ознакомиться с внутренним строением и изготовить себе пару учебных «тел без души». Исследования пока не приносили особых плодов, но мужчина не унывал, рано или поздно он заставить застывшие тела двигаться, а возможно и вести беседы. - Благодарю… Мужчина отошел от демона и положив контракт на стол, вынул чернильницу и блокнот и приготовился к занесению «новых знаний о природе демонов». - Коль на сегодня, Вы мой дворецкий. Я был бы признателен, если бы Вы занялись приготовлением ужина, в моей кухне вас ожидает много интересного. Надеюсь, эту просьбу Вы в состоянии выполнить господин Микаэлис. Условия контракта, представляли для жнеца в отставке особую ценность, и все же, они были стандартными и вряд ли, демоны пользовались единым образцом. Скорее всего каждый мог считать единственным в своем роде. Душ – много, а соблазнов и того больше. В блокнот была занесена общая характеристика документа. И то, что кровь демона черна, а никакой контракт не заставить сих, хитрых бестий навредить себе, даже если «хозяин» желая спастись, такого возжелает.
полная версия страницы