Форум » "Джек Потрошитель" » Эпизод 18 "А нужна ли память?" » Ответить
Эпизод 18 "А нужна ли память?"
Grell Sutkliff: Действующие лица: Эрик Слингби и Алан Хамфриз Место: Кабинет Э. Слингби в департаменте "Несущие смерть" Суть: После успешного выполнения вчерашних заданий, два диспетчера решили пройтись по улочкам Лондона, их путь лежал через мост над Темзой. В это самое время, они увидели девушку, которую окружало изумрудное сияние. Она заметила жнецов и все... Очнулись диспетчеры лишь утром, они не помнили окончание вчерашнего вечера, словно кто-то хорошенько покопавшись в их памяти убрал все ненужное. А еще и.....
Ответов - 4
Alan Humphries: Алан проснулся резко и неожиданно, как бывает, когда снится, что ты летишь с большой высоты, однако... Ночью ему не снилось ничего, более того, через пару минут привычной «ревизии воспоминаний», он осознал что что-то было упущено. А именно: вчера был обычный рабочий день, ничего особенного, а вечером даже силы остались на то, чтобы прогуляться с Эриком по ночному городу, поговорить о всяческих мелочах, посмеяться и в очередной раз надеяться – сегодня он наконец сделает этот шаг навстречу…Дальнейшее всплывало в памяти нехотя и будто в тумане – мост над Темзой, какое-то непонятное сияние и полнейшая тьма. Провал в памяти подобно обмороку. Но если это обморок…то почему он дома, почему напарника нет рядом? Раздумывая, Алан поднялся, сладко потянулся и пошел в ванную. Проходя мимо зеркала жнец бросил взгляд на свое отражение, сделал еще шаг, - «Нет, все-таки он здесь», - приветственно кивнул, и… резко повернулся к не новому в его квартире предмету интерьера, однако поразившему в это утро до глубины души…Мгновенно проснувшись Алан не мигая уставился на гладкую поверхность с самым глупым выражением лица. На несколько минут в квартире и голове диспетчера повисла гробовая тишина… «Бойся своих желаний…» - сам того не желая подумал или прошептал он (Алан сам уже с трудом понимал) и осторожно дотронулся до «своего» носа. Нос оказался на месте и вполне нормально себя чувствовал, в отличие от своего обладателя. Хамфриз пару раз ущипнул себя, для верности, дотронулся до зеркала, потом снова до лица, опустил взгляд ниже…и покраснел. Только сейчас он обнаружил что стоит перед зеркалом практически совсем голый. «А-я-я-я-яй! Что происходит?!! Я с ума сошел?!!!» - колотил он кулаками по несчастному трюмо, в панике пытаясь вспомнить что было вчера. Пятиминутная истерика не помогла. Жнец несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул и решил дальше вести беседы с самим собой вслух. -Так…если я сейчас разнесу квартиру… - косой взгляд на сломанную полочку, - а я это уже начал делать…То ничего хорошего не случится точно, да и людям в белых халатах при такой обстановке это будет доказать сложнее….надо идти в отдел. Надо поговорить с Эриком. – в тишине комнаты прозвучал тихий стон, а хозяин оной в отчаянии сжал пальцы в своих волосах, - или с Аланом, ради Смерти….кто я теперь? – чуть не плача хныкал он еще минуту, а затем внезапно успокоился. -Ладно. Забыли. Душ и на работу. Уж в чем в чем, а в душе этот диспетчер себе отказать не мог. Еще несколько минут он просто смущался. «Черт…что за глупости? В конце концов, сейчас – это мое тело». От этой мысли парень покраснел еще сильнее, однако все равно помылся. Чистка зубов сегодня заняла намного больше времени чем обычно – Алан постоянно отвлекался глядя на себя в зеркало и видя в нем своего напарника. Нет, мысль внезапно оказаться в теле своего друга не была такой уж ужасной, были варианты и похуже, но все-таки…Когда все процедуры умывания были окончены Хамфриз вдруг обнаружил, что он является счастливым обладателем нескольких косичек и мысленно взвыл. Вот что-что, а это он просто-напросто не умел делать. Как Алан ни старался, а все равно, даже на его скромный взгляд ничего хорошего из этого не вышло, только какой-то колтун на правом виске. Шинигами тяжело вздохнул и направился в спальню – одеваться. Тут несчастного снова ждал сюрприз – из всей имевшейся одежды по размеру ему пришлось лишь полотенце… Окончательно разочаровавшись в своем посмертии жнец рухнул на кровать, поспешно вспоминая что можно нарыть в его шкафу. Наконец память подбросила решение – «Свитер!» Тот самый безразмерно-огромный свитер, который на прошлый новый год ему подарил Эрик. Раньше в этом теплом балахоне можно было укутаться полностью и сидеть перед камином долгими зимними вечерами, а теперь… - он уже крутился перед зеркалом, рассматривая что из этого получилось. Выглядело совсем не по – рабочему, но выбирать не пришлось – по крайней мере прилично. Алан ненадолго замер, вспоминая и мысленно поблагодарил себя за любовь носить по дому одежду на пару-тройку размеров больше. Из шкафа торжественно появились серые спортивные штаны – как раз! Это не могло не радовать. С обувью все оказалось сложнее – самый большие кроссовки в его доме судя по болезненным ощущениям – были малы размера на три. Со скрипом и шипением он таки в них влез, но больше часа продержаться и не надеялся. Диспетчер снова посмотрел в зеркало – перед ним стоял лохматый, ужасно одетый напарник с глазами, полными страдания – (размер обуви давал о себе знать). Покачав головой своему отражению Алан вздохнул и пошел решать проблемы – насущные и пугающие…
Eric Slingby: Эрик открыл глаза, но тут же накрылся одеялом с головой, уже в который раз за свою жизнь проклиная невероятную лень, не позволяющую даже повесить шторы в его берлоге (как жнец ласково называл свою скромную обитель). Вот и теперь солнце, пробиваясь через мутное с разводами стекло, все равно нещадно слепило глаза, и Слингби мечтал о кучевых облаках, которые бы загородили эту сияющую заразу в небе, не позволяя будить честных порядочных шинигами за несколько часов до начала рабочего дня. Поспать под одеялом шинигами тоже не удалось. Через пару минут за окном что-то загрохотало, и не поднимая головы, Эрик проклял всех мусорщиков, для начала мира шинигами, потом Земли, Преисподней, и после, на всякий случай, если вдруг кого-то забыл, он прошелся по матушкам мусорщиков всех существующих и несуществующих миров и измерений. Грохот мусорных баков от этого не стих, а как показалось жнецу, напротив, усилился, то ли издеваясь, то ли просто умоляя Слингби совершить жестокое убийство. Так или иначе, но причин такой неоднозначной любви со стороны посторонних к своему драгоценному сну Эрик не знал, а посему, решился-таки поднять свой зад с кровати и приниматься за утренние процедуры. Идея была не слишком хороша, жнец понял это, как только осознал, что совершенно не помнит вчерашний вечер. Последнее, что выкарабкивалось из омута ненужных воспоминаний, это приятная вечерняя прогулка с Аланом. Впрочем, с Аланом все прогулки были приятными, но Эрику они казались чересчур короткими. Время неслось так стремительно, что час мог превратиться в одно мгновение. Слезая с кровати, Эрик с удивлением обнаружил, что последняя стала неестественно высокой, и тут же посетовал на свое пьянство, ибо другой причины для отсутствия памяти не находил. Не находил он также и следов похмелья в своем состоянии, за исключением того, что самому себе он сейчас казался непривычно мелким. - Черти полосатые! Только не запой, только не запой! – страх посетил шинигами не напрасно. Бессмертие не лишает жнецов болезней, и запой был не самым приятным из них. Первопричина запоя – привычка организма к алкоголю до такой степени, что по утрам отсутствует похмелье. Стало быть, теперь выпивка будет подобна наркотику, слезть с которого весьма проблематично. Раковина тоже находилась непривычно высоко, некоторое время Cлингби с удивлением смотрел на эту странную метаморфозу, не понимая, как могла измениться квартира за столь короткий срок – всего лишь одну ночь. Грешить на запой, можно было лишь поднимаясь со своего ложа, но сама квартира стала непривычно большой, и пьянка явно была бы последним фактором при таком положении вещей. «Неужели дом просел?» - посетила Эрика вторая не слишком приятная мысль. Что уж и говорить, материалы, даже самые прочные, в отличие от бессмертных жнецов давали сбой в этой системе вечности. Вот с этой не слишком приятной мыслью о просевшем доме, Слингби включил воду, плеснув немного освежающей, приводящей в чувство одним запахом хлорки, прохладой на лицо и обратил, наконец, свой взор к зеркалу над раковиной. Из зеркала на жнеца смотрело заспанное лицо юного напарника, словно в насмешку объясняя причину внезапного увеличения мебели, на пару с сан-фаянсом. Некоторое время, еще не веря своим глазам, Эрик молча взирал на свое отражение, наивно полагая, что возможно, это просто побочный эффект от вчерашнего забытого загула или от стресса из-за просевшего дома, или от обеих причин сразу. Но когда Слингби осознал, что отражение не желает уходить, истерика накатила ударной волной. Отбить истерику для жнеца прежде было парой пустяков, и шинигами несколько раз хорошо отхлестал себя по физиономии. Проблема не исчезла, а приобрела еще более устрашающие масштабы, Алан в зеркале с силой бил себя по щекам. Такая картина была страшнее, чем просто отражение Алана в зеркале, поэтому Слингби прекратил самоистязание и начал лихорадочно соображать, что ему делать дальше. Мозг Слингби работал явно с большой неохотой и советовал просто спрятаться под одеялом с бутылкой чего-нибудь покрепче и больше уже никогда и нигде не показываться в таком виде. «А Алан? – промелькнуло в голове у горе-жнеца. – Если я сейчас так выгляжу, то что с ним?» Здесь вариантов было множество, и фантазия разыгралась донельзя. Алан мог обрести тело Эрика, а мог остаться собой, мог блуждать где-то одинокой душой, лишившись своего тела… От последних мыслей шинигами стало еще страшней и Слингби пришел к единственному более разумному из всех безумных выводов: сходить в Департамент на свое рабочее место. Что-то подсказывало, что только встреча с Аланом могла пролить свет на этот вопрос. Поэтому жнец наспех начал собираться. Новая проблема предстала перед Слингби, когда последний обнаружил, что одеть-то по сути ему нечего. Все рубашки, которые только были в его доме, висели на худеньком теле, как чехлы от рояля. Висели – это полбеды. Брюки просто спадали с бедер, не желая держаться даже на честном слове. - Чтоб тебя!.. – рявкнул жнец, но в его теперешнем исполнении, перекошенное раздражением, слишком привлекательное, по мнению самого Слингби, личико и не слишком низкий голосок, выглядели скорее комично. Поэтому одежда не испугалась, а лишь продолжала издеваться над жнецом. Разозлившись донельзя, Эрик несколько раз стукнулся лбом о дверной косяк, и к нему наконец-то снизошло озарение. Ремень, как и брюки, просто был рассчитан на предыдущее тело, но в отличие от брюк эту мелочь можно было исправить. Недолго думая, вооружившись шилом, Эрик пробуравил новую дырку в белой коже, с непривычки сильно порезав руку. Всего через пару минут в зеркале отражался Алан Хамфриз в весьма странном одеянии, которое висело на нем, как на балаганном клоуне. Обувь постоянно норовила покинуть ноги, не взирая на кучу забитых в носы носков, грязных и чистых, практически всех, что нашлись в доме. Рука была наспех перетянута носовым платком. Заботиться о волосах Эрику в голову не пришло, поэтому жнец лишь удрученно вздохнул и поспешил в весьма непрезентабельном виде на свое рабочее место. День обещал не быть скучным...
Alan Humphries: Алан добрался до работы сравнительно быстро и практически "без потерь", т.е. никого из сослуживцев по пути он не встретил. Повезло, иначе зрелище представшее их взору вызвало бы массу подозрений и вопросов. Несомненно, сегодня он был хорош: в чужом теле, в своей одежде не по форме..."Спирс меня бы убил наверное медленно и мучительно". Да еще и очень, очень злой. Будь на нем обувь по размеру, возможно все бы еще обошлось, но в данной ситуации...Уже выйдя из дома Алан готов был заскулить, обувь не по размеру оказалась куда более страшной пыткой, чем он рассчитывал. В груди перекатывался страх вперемешку со злобой, словом - совсем не в его стиле. Незаметно пробравшись в их со Слингби общий кабинет, Алан закрыл дверь на ключ и со злобой скинул с себя кроссовки-убийцы. Погода, да и весь окружающий мир, как обычно не разделяли чувств жнеца. Забравшись в кресло он обнял себя за колени, задумавшись о том, почему, когда настроение ужасное – мир вокруг чему-то радуется. Как сейчас: золотистые лучики солнца радостно светили в окно, многочисленные солнечные зайчики играли в догонялки на стенах кабинета. Алан тяжело вздохнул. Как там сейчас Эрик, что с ним вообще происходит, и как жить дальше если он вдруг не придет…Нет, дальше он думать не стал – слишком ужасная вырисовывалась картина, думать о ней было страшно. Хамфриз печально вздохнул и посмотрел на себя в зеркало – ни-че-го. Совершенно ничего не изменилось. В отражении он все также видел своего напарника – грустного и встрепанного. Время, по своим, непостижимым садистским законам, тянулось долго, заставляя жнеца сходить с ума от мыслей. Когда прошло около пятнадцати минут, хотя внутренние часы упорно твердили, что прошла вечность, Алан как-то незаметно для себя уронил голову на стол, пытаясь приспособить собственные руки вместо подушки, и заснул, невнятно прошептав: -Эрик…приходи пожалуйста…
Eric Slingby: Этот поход на работу, несомненно, запомнился Эрику Слингби на всю жизнь, а учитывая его нынешнее состояние, весьма недолгую, ибо сейчас, как никогда сильно, жнецу хотелось свести с ней счеты. Туфли слетали с шинигами каждый раз, как только он отрывал ногу от земли, и бедняге приходилось либо прыгать на одной еще обутой ноге до удравшей обуви, либо ковылять босиком из стороны в сторону за обеими туфлями, покинувшими зону ступней и разлетевшимися обязательно в разных направлениях. Несколько раз жнец так запутывался в не по размеру здоровых штанах, что падал навзничь и долгое время не мог встать, пока не перекручивал штанины на прежнее место. Как знать, возможно, у Эрика и была бы возможность добраться до кабинета без последствий такого рода, если бы он шел степенно, медленно, не паникуя и не раздражаясь. Но была одна существенная проблема – спешка. Слингби торопился, как никогда, опасаясь показаться в таком виде перед кем угодно из сотрудников. Спешка в совокупности с непониманием и паникой вызывала раздражение и плавно перетекала в злобу. Со стороны идущий в Департамент Алан Хамфриз выглядел, по меньшей мере, странно, теперь уже не столько из-за нелепого костюма, сколько из-за перекошенного гневом лица, вед доселе такого выражения никому еще видеть не приходилось. Как назло рабочий день начался, и это оказалось весьма чревато неприятными столкновениями. Коллеги повылезали из своих кабинетов, как грибы после дождя и то и дело попадались на пути Слингби непреодолимыми препятствиями. Попытка ускорить шаг закончилась тем, что Эрик окончательно потерял обувь и как есть, босиком, бросился по коридору в сторону своего спасительного убежища, едва заслышав, как кто-то в коридоре выкрикнул его имя. «Нет, черт, это даже не меня зовут, а Алана!..» - пронеслось в голове у жнеца, и он разогнался до предельной скорости, сметая на своем пути стопки каких-то бумаг, которые проносили по коридорам миловидные девочки из канцелярского отдела, звонко постукивая каблучками, оставляя за спиной ошарашенных таким поведением коллеги сотрудников и сотрудниц. Когда спасительная дверь показалась на горизонте, Эрику даже в голову не могло прийти, что она окажется заперта. Вот почему на предельной скорости тело врезалось в дверь и, обнаружив сопротивление со стороны последней, стало биться в нее, как мотылек в стеклянный колпак электрической лампочкой внутри. Со стороны это смотрелось весьма плачевно, но Эрику до этого уже не было никакого дела. Главной целью стоял неприступный, закрытый, собственный кабинет, в который нужно было попасть любой ценой. Вот почему шинигами раз за разом отходил на полшага и с новой силой бился плечом в дверь, напрочь забыв о существовании ключей.
полная версия страницы