Форум » "Дворецкий в плавание" » Эпизод 3 "Утро графа Тренси" » Ответить
Эпизод 3 "Утро графа Тренси"
Grell Sutkliff: Герои: Алоис Тренси, Клод Фаустус Место действия: Великобритания, Предместья Лондона, Поместье Тренси Предшествующие событие: За ранним завтраком на глаза графу Алоису Тренси попадается «Times», в котором он находит увлекательнейшую статью, о «сливках общества» которые решили отправиться в круиз. Граф не может отказать себе удовольствии, и «милостиво просит» Клода всенепременно получить лучшую каюту на корабле.
Ответов - 28, стр:
1 2 All
Earl Alois Trancy: Плавно покачивая ножкой, стянутой в сапожок с лиловым бантом под коленкой, Алоис лениво размешивал сахар в чашке, громко звякая золотой ложкой о края. Юный граф Трэнси ещё не изволил проснуться, а потому дремал на ходу, решая в хорошем он нынче настроении или в плохом. Туманный голубой взгляд мальчика скользил по столу, пытаясь найти что-то... быть может, изъяны в сервировке? Недостаточно разглажена салфетка или, быть может, плохо начищена вилка? Дурно пожарена яичница и беконе второй свежести? "Всё идеально," - вынес вердикт Алоис, поднося к губам чашку. Глоток чая заставил его пробудиться. Иногда он требовал кофе, но почему-то отвратительная горечь, как бы не утверждали другие, нисколько не бодрила, сколько не сдабривай сахаром. Мальчик хотел было открыть рот, чтобы потребовать утреннюю почту и свежий выпуск "Times", однако искомое уже лежало на столике рядом. Моргнув, Алоис улыбнулся, поворачиваясь через плечо, чтобы встретить взгляд Клода. В голову мальчика закралась одна прелестная мысль, которая требовала немедленного воплощения в жизнь. -Клод, твои очки, - скомандовал он, протянув руку, и дождался, когда дворецкий аккуратно снимет их отточенным движением, вложив в его ладонь. И не подумав поблагодарить, юный граф, копируя Клода, одел их, придвигая поближе газету. После он небрежно откинулся на столе, пробегая взглядом по первой полосе, глядя поверх оправы. "Круиз? Только представители элиты? Но... наверняка там будут Миддлфорды и их прелестная Элизабет. Надо же, какой шанс утереть нос Фэнтомхайву, потому как граф "на дух не переносит скопления людей". А ещё..." Едва не опрокинув стул, Алоис встал коленями на сидение, локтями упёрся в спинку и, перегнувшись, почти ткнул газетой в лицо своему дворецкому. О, этот взгляд мальчика был хорошо знаком: у него свежая оригинальная идея. -Клод, я хочу туда. С тобой. Без Ханны и Томпсона, Тим... бера... и как-его-там. Немедленно, - Алоис сладко улыбнулся, нехорошо сверкая незабудковыми газами. "Твои очки у меня. Нагнись, чтобы прочитать. Ниже..." - а вот теперь он держал газету на уровне своей груди, чуть отклонившись назад на стуле.
Клод Фаустус: Дворецкий благородного дома Тренси «просыпался» за светло, дабы проследить за тем, чтобы, «привычный» для молодого господина, распорядок дня соблюдался с точностью до секунды. Тяжелое бремя деятельности «организационного» порядка, лежало на плечах темного, как смоль дворецкого. Слуги графа Тренси были расторопными, но одного этого «качества» было мало, поэтому ежедневно мужчина безжалостно муштровал их. Поблажек Клод не делал никому, прислуга должна была вести себя подобающим образом и никак иначе. Таков был и демон и дворецкий графа Алоиса Тренси. Сегодняшнее утро ничем не отличалось от вчерашнего, юный господин проснулся около восьми утра, В восемь десять Клод уже был у его постели, дабы помочь Алоису встать, вымыться и одеться. Завтрак был подан в малой гостиной. Темноволосый мужчина занял свое место за спинкой кресла графа Тренси и внимательно следил за ним, дабы в любой момент услужить ему. «Этот Себастьян Микаэлис, что он о себе возомнил? Он задержался в мире смертных. Неужели, плод так важен?! Нельзя давать душе «перезреть», она как гнилой плод, который ровным счетом никуда не годен. Не спорю, у его плода довольно приятный аромат, но мой собственный плод лишь в начале своего цветения. Мммм, интересно…» Меж тем граф Тренси возжелал получить очки своего дворецкого, разве мог Клод отказать в подобной просьбе. В них юноша выглядел непривычно серьезным, выражение лица блондина понравилось демону. Желание господина – закон для его дворецкого, оно превыше всего. Узнав, о том, что юный граф изволил пожелать, отправится в путешествие. Клод, стараясь изобразить плохое зрение, наклонился чуть ближе. Он так и не попросил вернуть ему очки, а лишь близоруко щурясь, читал содержимое данной колонки.«Сливки общества? Скорее всего я снова увижу этого странного деомна.» Клод выпрямился. - Разумеется, Ваше Высочество. Звучно произнес Клод, меж тем, юному графу следовало бы подать десерт и немедленно.
Earl Alois Trancy: Помимо "приударить" за юной леди Миддлфорд Алоис преследовал ещё одну цель. Вдруг Клод, наблюдая за всем этим, впервые проявит эмоции? Разумеется, это было опрометчиво и глупо, однако... Алоис изнывал от скуки. Он слишком давно не покидал поместья Трэнси даже для того, чтобы отправиться на приём. Наблюдая за лицом демона, который то ли притворялся, то ли действительно плохо видел написанное, Алоис, прищурившись, склонил голову на бок, почти коснувшись золотыми локонами своего плеча. -И... когда мы отправляемся? Кроме того, я хочу, чтобы ты тоже взял билет в первый класс. Ты же знаешь Клод, я боюсь темноты и находиться в каюте совсем один, - произнёс мальчик, кротко глядя на своего дворецкого.
Клод Фаустус: Тем не менее десерт следовало подать немедленно, юный граф уже покончил с основным блюдом, и разумеется желал бы приступить к поглощению сладкого и легкого блюда, кто как не дворецкий дома Тренси должен был следить питанием его господина. Клод выпрямившись, поправил очки, не сводя янтарного взгляда с юноши и подняв правую руку вверх, щелкнул пальцами. В этот же самый миг на пороге появился Томпсон, который толкал тележку с тремя сладкими блюдами для юного графа. Сегодня это был шоколадный пирог с миндалем, орехи в шоколадном муссе и тирамису. Фаустус всегда готовил «три сладких блюда», дабы его господин всегда имел возможность выбора. Подкатив тележку, слуга исчез, чтобы не осквернять своим присутствие взор благородной особы. - Как и подобает вашему дворецкому, я приступлю к исполнению вашего желания немедленно мой господин. Разрешите мне поинтересоваться, какая палуба была бы для вас самой подходящей? Насколько мне известно, каюты первого класса располагаются на трех палубах. Есть ли у Вас особые предпочтения? Поинтересовался у своего хозяина Клод. Он снял тонкую материю с тележки, и оглядев придирчивым взором десерты, решился предложить их Алоису. - Мой господин, какой из десертов, Вы желаете отведать? Второй вопрос был задан с той же серьезностью, что и первый.
Earl Alois Trancy: В присутствии младшего демона Алоис смолк, делая вид, что всецело поглощён статьёй, хотя всё нужное уже из газеты почерпнул. Дождавшись, когда Томпсон выйдет, юный граф плавно соскользнул на пол, и, с тихим щелчком опустившись каблуками сапог на паркет, обошёл Клода, рассматривая своего дворецкого так, словно видел впервые в жизни. Мальчик уже и не помнил, когда в последний раз отправлялся в путешествия. Хотя бы за пределы осточертевшего Лондона. Находилась тысяча и одна причина, чтобы оставить его в особняке. Улучив момент, когда дворецкий отвёл взгляд, Алоис улыбнулся. "Интересно, что ты задумал, демон, раз согласился отпустить меня в путешествие?" - он сощурил глаза, но в следующий миг лицо мальчика приняло выражение жестокое и холодное. -Я хочу апартаменты соседние с теми, которые займёт чета Миддлфорд. Мне всё равно, как ты уберёшь их оттуда, мне всё равно, на какие другие апартаменты они согласятся, но я хочу быть там. Десерт... я хочу просто чай. И бутерброд с маслом и чтобы сверху был сахар, - довершил приказ Алоис, проигнорировав три вида десерта. "Ты никогда не угодишь мне, Клод".
Клод Фаустус: Атмосфера в малой гостиной неуловимо изменилась, впрочем, несколько эксцентричное поведение юного графа не было чем-то из ряда вон выходящим, его огненная и переменчивая, словно ветер, натура, перестала удивлять дворецкого доме Тренси уже очень давно. Душа Алоиса, подобно бутону розы, еще не раскрылась, а Клод, отличающийся долготерпение смиренно ожидал цветения. Какой прок в том, чтобы срезать еще не распустившиеся бутоны этих дерзких цветов. Блондин действительно был похож на розу, такую капризную, жестокую к тем, кто пытается ее взять в свои руки, и прекрасную. «Сердцевина. Вот, что меня интересует. Поразительно, как ему удалось сохранить «себя» в подобных жизненных условиях. Этот старик, мог превратить его в куклу, я знавал много таких юнцов, они утрачивали свою индивидуальность. Но мой хозяин выбрал свою дорогу. Ммммм.» Темноволосый молодой мужчина предвкушал вкус души Тренси, которая в последствии должна была быть им отведана, как редкий деликатес. Если Микаэлис предпочитал сорт душ «мстителей», то Фаусту были по нраву иные души, к тому же он не заигрывал с будущей едой. Дворецкий графа Фантомхайва казался ему извращенцем, пренебрегающим рядом определенных правил. Клод давно мечтал натравить на него жнецов, да и стереть эту его усмешку с губ, поэтому идея с захватом Сиэля показалась ему презабавной. Миг, когда он украл душу хозяина Микаэлиса, был самым ярким в его долгой жизни. Душа Сиэля могла бы стать отличным гарниром, к основному блюду. - Разумеется, Ваше Высочество. Губы демона искривились в подобии полуулыбки. Возможно, на корабле будет и Микаэлис, а вместе с ним и его «вкусный» хозяин. Игра только начиналась. «Мидлфорды?! Ах, да, кажется, они являются родственниками, и юный граф, должен стать мужем их дочери. Забавно... Чутьем чую там будут и представители доблестной организации «Несущих смерть», возможно в этот раз мне удастся, подставить этого зарвавшегося извращенца.» Поведение хозяина было не по душе дворецкому, три десерта были идеальны, а он пожелал совсем другого. - Как прикажете, Ваше Высочество. Лишенным эмоций тоном, произнес Клод. Один щелчок, и один из троицы уже приносит то, что желает светловолосый ангелоподобный деспот.
Earl Alois Trancy: Характер Алоиса, с со всей стихийностью и двойственностью сталкивались немногие, был по сути шедевром, алмазом, который огранился под влиянием внешних факторов. Вседозволенность - воля Клода и его молчаливое на всё согласие, а также мысль о том, что весь мир ему должен - внушение, которое образовалось под влиянием "любви отца". Избалован? Безумен? Ни то, и ни другое. Алоису было нечего терять, а жить одной местью... так можно окончательно впасть в пучину сумасшествия. "Подозрительно ты согласный на всё сегодня. Ты что-то задумал? Но что?" - Алоис, сняв очки, покусывал дужку, наблюдая в зеркальном отражении окна, как вошёл один из тройняшек, принося желаемое. Хотел ли он есть? Пожалуй, нет. Когда-то мальчик жадно набрасывался на еду, опасаясь, что это могут отнять, но не теперь. "Интересно, что же ты задумал. И почему ты смотришь так холодно на меня? Что ты прячешь за непроницаемыми глазами? Что?" Приблизившись к столу, Алоис, не выпуская очков Клода, взял блюдечко с бутербродом и, наклонив его, проследил, как сладкое упало на пол. Маслом вниз. -Закон тяготения, верно? Надо же, в учебнике не соврали. Скажи, а почему ты носишь очки? Ты ведь прекрасно видишь и без них. Зачем они тебе? - спросил граф, приближаясь к дворецкому так тесно, чтобы тот не смог отвести взгляд.
Клод Фаустус: Хоть демон и не показывал виду, но иногда поведение его «цветка» несколько раздражало, но в тоже время, светловолосый господин не был бы собой, если бы вел себя иначе. Иными словами, его душа стала бы не такой ценной для демона. «В такие моменты так и хочется его съесть….» Подумалось Клоду, внимательно наблюдавшему за юным графом, приблизившемуся к нему, и уронившему содержимое блюда на пол. «Грязь…» Фаустус не выносил грязи и излишней небрежности к имуществу. «Персидский ковер снова грязен. Хозяин, сегодня в ударе. Его душа необычайно ярка в такие мгновения. Ммммм.» Сила воли не дала демону приблизится в плотную к господину, и, прижав его к стене, попытаться отведать душу. «Не время….» Если бы Алоис был мазохистом, а Клод - садистом, то из чисто садистских побуждений, он бы никогда не стал ругать своего господина, даже если бы тот решился взорвать Букенгемский дворец. Он ни за чтобы не отказался от своих пристрастий, и не стал бы срывать плод раньше срока. Недозрелые души, по мнению демона, были слишком пресными и кислыми. - Верно, ваше Высочество. Только и произнес он, соглашаясь с мыслителями из учебника, не так давно изученного молодым графом Тренси. - Ваше Высочество, так уж вышло, что вблизи я вижу довольно скверно, потому и ношу это – великое изобретение человечества. Пояснил темноволосый мужчина, и вытянув правую руку вперед, надеялся на то, что Алоис отдаст ему «вожделенный предмет».
Earl Alois Trancy: Стоя совсем рядом, Алоис чувствовал неизменно странное. Словно огненный цветок распускался на груди между рёбрами, словно вонзалась раскалённая иголка в горло и говорить становилось сложно. Один спокойный взгляд демона, пусть и ничего не выражающий и сердце графа начинало биться чаще, норовя расколотить грудную клетку. "И почему я чувствую себя так, словно меня сжирает лихорадка? Почему меня волнует, что думает он о том, как я одет? Почему меня так беспокоит, что говорит Клод за глаза на самом деле?" Приподнявшись на цыпочки, Алоис чуть сощурил глаза, словно сам внезапно ослеп, вглядываясь в лицо демона. -А мне кажется, что ты прекрасно видишь и без них, Клод, - медленно произнёс мальчик, приподнимая уголки губ в скверной улыбке. - И что же ты хочешь за свои очки? - добавил граф, снимая их и угрожающе-небрежно придерживая только за дужки теперь. "Мне ведь ничего не стоит их разбить..."
Клод Фаустус: Почти невозможное зрелище можно было увидеть стороннему наблюдателю в поместье графа Тренси. Демон, стоящий с протянутой рукой, словно попрошайка на паперти, перед смертным, заключившим с ним контракт. Да, формально господином является юный граф Тренси, вот только так ли это? А может это Клод – господин юного графа? Впрочем, наблюдателю не имеющему никакого представления о мире демонов, подобная сценка показалась бы вполне обыденной, ведь прислуга стоящая напротив господ в подобной позе не вызывала каких либо нареканий, напротив, общество, в чьих жилах текла голубая кровь гордилось бы поступком юного графа. - Мой принц…. Произносит дворецкий дома Тренси, его поза не измена, он застыл в ожидании милости от юной особы дворянского происхождения. Его очки, часть его образа, они нужны ему, несомненно. Поэтому темноволосый мужчина, позволяет себе чуть склониться. Он раб Алоиса, и любая его воля должна быть исполнена немедля, таков путь демона и дворецкого. Ведь в конце, правила изменятся, ждать демоны умеют, ибо только расцветшая душа приятна на вкус. А пока…. - Я уповаю на вашу добродетель. Решается произнести Фаустус, он не отвечает на открытую провокацию, и в то же время он отлично понимает, скорее всего его новые очки будут разбиты, но нет ничего чудеснее, чем деспотичность Алоиса Тренси.
Earl Alois Trancy: На лице Алоиса отразилось торжество момента. Ему нравилось, чертовски, нечеловечески нравилось, когда ему поклонялись, когда сгибали спины, опускали головы. Да, довольно он в детстве был вынужден сгибаться пред обстоятельствами - теперь не его черёд. "Ниже... ещё ниже..." - улыбка юного графа сделалась ласковой и бесконечно солнечной, но взгляд наполнился льдинками, отчего сделался жёстким, непроницаемым. Нет, разбить очки было бы слишком просто. Спровоцировать Клода - становилось не просто навязчивой мыслью, но и идеей, смыслом. -Добродетель? В этом рассаднике нечистых демонов? - медленно проговорил Алоис, приближаясь вплотную, смеясь зловеще, тихо. - Поцелуй меня, Клод. Он опустил очки, глядя на демона будто бесстрастно, будто холодном сковало нежные губы, которые продолжали кривиться в ехидной улыбке, но в душе полыхало адово пламя. Алоис выпалил приказ слишком поспешно, слишком из самого сердца прозвучал крик-самое сокровенное желание, а теперь по спине тихо сбегала дрожь. "Я хочу... но так боюсь. Но так хочу..." - звенело в виске чистой и ясной трелью.
Клод Фаустус: Демон, уповающий на доброту смертного, заключившего с ним контракт, главным условием которого является душа, или же слуга, выходец из низшего сословия, взывающий к своему господину? Кем в данный момент был сгорбившийся в поклоне черноволосый мужчина, не отрывающий своего внимательного взора от юного графа Тренси, наслаждающегося своим положением, демоном или слугой? А может быть и тем и другим одновременно? Клод, для которого не существовало смерти, повидал слишком много, поэтому явственно ощущал пустоту, и чтобы заполнить ее, демон вкушал определенный сорт душ. Он, как истинный гурман, не торопясь, наслаждался процессом. «Поглощение души» было для него целым таинством, обрядом, в котором дорога каждая минута, после того, как дух того, кто был его «хозяином» оказывался в чреве Фаустуса, тот переставал ощущать пустоту, и сотню лет жил «чувствами» своего былого господина. На память о каждом «хозяине», подарившем ему душу, у него оставался перстень, их Клод хранил в маленькой шкатулке, от скуки он иногда заглядывал в нее и перебирал свои сувениры, он помнил «господ», всех: их внешность, душу и тот, малый отрезок времени, именуемый их «жизнью». Людская любовь и страсть, в сравнении с этим, казалась тусклой и блеклой. Демоны, отлично умеют любить, если не умничать. Белокурый юноша, ангел во плоти, приблизился к нему, а Клод не смел и шелохнутся, пока ему отводилась роль слуги, а это означало, что без приказа, мужчина был не волен и вздохнуть. Приказ юноши, был достаточно эксцентричным, как и он сам, внешне юный граф был ангелом, а вот внутренне, вкусил все прелести темного мира людских страстей, сей контраст был самым сладостным в Алоисе. Темное сердце, пропустило удар, Клоду определенно нравилась подобная игра, вот только показывать этого, демон, балансирующий на контрастах не собирался. - Какого рода поцелуй Вас интересует мой господин? Только и произнес Фаустус, не смевший двинуться в места. Он смотрел на Тренси, близоруко щурясь, словно пытаясь уточнить приказ, который, по мнению скромного дворецкого требовал немедленно коснуться поцелуем кусочка ткани одеяния юного графа или же носка его ботинок.
Earl Alois Trancy: "Эти глаза напротив - калейдоскоп огней..." (с) Алоис не слышал собственного дыхания, того, как снова соприкоснулись каблуки с поверхностью пола, вычищенного до зеркального блеска, только звук собственного сердца, разбивающего тишину. Словно грохотали барабаны, будто разрывалась земная твердь - так громко звучало оно, норовя выпрыгнуть наружу. Бант вонзился в шею, словно был петлёй-удавкой. Наверное, демон слышал, как стучит сердце смертного, принадлежащее только ему, в довесок к душе, пусть чёрный Дворецкий пока не знал о том. Клод стоял так близко, что можно было коснуться его руки, как делал всегда, если оступался. Дотронуться до пуговиц его пиджака, дотянуться до лица... В горле пересохло, слова растерялись, Алоис впервые в жизни оказался загнанным в собственную ловушку-приказ. Вот так просто ступить в петлю и вот уже болтаться над пропастью. "Я хочу узнать вкус твоих губ..." - ласково смотрели голубые глаза - такие взрослые на детском лице, но с языка слетело другое. -Чтобы я почувствовал, что кроме меня, тебе не нужен никто другой, - ответил Алоис как можно более бесстрастным голосом. "Пожалуйста..."
Клод Фаустус: Любое желание юного графа Тренси должно быть исполнено немедленно, одно из условий подписанного контракта. Впрочем, демону были по душе задумки его «цветка», точнее тон, которым он их произносил. В голосе слышался металл и скрытая угроза, если бы демон вздумал ослушаться. «Прелестно….» Демон смотрел в ясные глаза своего господина, ожидая ответа, ему практически стало интересно, что задумал юноша. Ведь демон, связанный контрактом, не может ослушаться по определению. Ответ, не заставил себя долго ждать, Клод подивился тому, что Алоис, этот мальчик, некогда ставший игрушкой в руках старого извращенца, пожелал именно этого. «Я думал, он и слышать не захочет о чем-то подобном? Все не так просто? Ханна уже поплатилась за свою неосмотрительность, впрочем, мне ее не жаль. Душа моего господина, как роза, и не следует браться за ее стебель не надев перчаток, можно и пораниться.» Желание графа было законом для его дворецкого, Фаустус медленным и тягучим движением выпрямился и в мгновение ока оказался подле своего господина, подобное расстояние было недопустимым для дворецких и их господ, но какое дело было до общества юному графу. - Как прикажете, Ваше Высочество. Почти бесстрастно произнес Клод. Мужчина присел на одно колено, чтобы быть одного роста со своим господином. Светло-карие, почти янтарные, глаза неотрывно смотрели в очи блондина, пытаясь вычислить, что же тот задумал на самом деле. «Просто… Не может…» Мгновение, и Фаустус касается большим пальцем правой руки скулы Алоиса, так нежно и бережно, словно тот, хрупкая фарфоровая статуэтка. Не разрывая зрительного контакта, демон подается вперед и касается губ юноши почти невесомым и целомудренным поцелуем, а спустя пару секунд в новом поцелуе нет ничего от робости, лишь страсть, но которую способны демоны, хотя для них это и есть «любовь». Правой рукой, Фаустус аккуратно придерживает за подбородок юного графа, а левой ласково касается, выступающих лопаток спины юного графа Тренси.
Earl Alois Trancy: Познакомившись не только с подошвами ботинок и тростью графа Трэнси, но и более пристально, Алоис сначала возненавидел себя. Он казался себе ужасно грязным, настолько, что и месиво под ногами в дождь будто бы было чище. "Ты не сломаешь меня", - прошептал мальчик однажды, с ненавистью рассматривая следы, оставшиеся от рук старика на своих плечах, груди, спине и бёдрах. Умело разыгрывать послушного и недалёкого сопляка у Джима получилось очень хорошо, но каждый раз, когда кимоно или другое просторное одеяние падало на пол, он содрогался от омерзения. Как это вообще может нравится? "Грязный ты, руки твои и губы..." - иногда повторял Алоис, затихая рядом в постели старика, измотанный и дрожащий от сдерживаемых слёз и гнева. Себя он считал чистым, ведь не желал этого порока, лишь пытался выжить... зачем? "Для того, чтобы ... узнать тебя", - пришёл ответ только в эту секунду. Проходила вечность между каждым ударом собственного сердца, когда Клод смотрел так холодно, но делалось жарко, словно распахивались двери в ад. Алоис впервые в жизни ощутил себя грязным, таким крохотным, словно смог бы уместиться на ладони своего дворецкого. "Я же для тебя всего лишь еда. Ты и не вспомнишь обо мне потом. Разве что посмеёшься - никто не будет требовать перешить банты на сапожках с левого на правый и отдать свои очки. Но... я тогда буду с тобой всегда. Моя душа станет навек твоей. Как жаль, что я это я. Вот бы стать твоими часами, чтобы быть всегда рядом, иногда бывать в руках твоих..." Бледный, с полыхающими глазами, обжигающе-горячий, словно горели алым щёки, будто этот поцелуй был первым, Алоис также не отводил взгляда, впиваясь пальцами в ладонь, чтобы сохранить хоть какие-нибудь останки хладнокровия. Затрепетали от прикосновения к подбородку ресницы мальчика, податливо соскользнул тихий выдох с нежных губ за миг до того, как невинное касание превратилось в страстный поцелуй. "Клод..." - Алоис медленно опустил ресницы, открываясь, поддаваясь поцелую, отвечая с той же страстью, вот только алчной, не притворной. До сегодняшнего дня он и предположить не мог, что можно желать кого-то вот так, не телом, а душой. Впившись пальцами в свою ладонь до кровавых следов, Алоис отдавался поцелую, пытаясь согреть холодные губы Клода, стараясь не дрожать так уж яростно под его рукой, словно невидимые крылья трепетали. Из-под сомкнутых ресниц по левой щеке графа Трэнси покатилась слеза, застывая на пальцах Клода.
Клод Фаустус: Страстный поцелуй демона, дарованный человеку, был наполнен жаром из самых глубин ада, разум Фаустуса оставался холодным, как и его тело. Внутренний жар был для Клода явлением привычным, а как иначе, ведь он был рожден самым теплым местом на этой грешной земле. Поэтому, прикасаясь своими губами к устам Алоиса, он не испытывал ровным счетом никаких судорог в районе мышцы сердечной, но все же нутром он ощущал себя гораздо более завершенным. Через поцелуй, он имел редкую возможность коснуться души своего юного временного господина, ее вкус был неповторим, как и запах. Однако, он не имел намерения немедля отведать душу, так как она еще не раскрылась и вкус ее, как хорошее вино, еще не обрел до конца той терпкости, которую предпочитал Фаустус. Демон отметил, что его цветку были приятны его прикосновения, более того, он словно светился изнутри. «Интересное открытие.» Внешне демон оставался безразличным к происходящему, а его янтарные глаза, так и не закрылись, наоборот он внимательно следил за изменениями такого выразительного лица юного графа Тренси. Подаваясь порыву и желанию юного графа, Клод углубил поцелуй, ему было почти интересно, как изменится «внутренний свет». Но в тоже время, он не старался заключить светловолосого юношу в крепкие объятия, давая ему возможность отстраниться от него в любой момент. «А может быть он станет ярче, если….» Слезинка, выкатившаяся из под черных ресниц Алоиса, была бережно стерта с его красивого лица большим пальцем его верного дворецкого. Клод не смел отстранится, так как это противоречила желанию его господина, поэтому сдержался от внезапно появившегося желания, попробовать ее на вкус.
Earl Alois Trancy: Это безумие необходимо было остановить, задушить ещё в зародыше, но оно всё длилось потому, что Алоису так хотелось. Обманывая себя, веря холодным губам и бесчувственным рукам Клода, юный граф ощущал, что с каждым новым прикосновением удержать беззвучный стон наслаждения всё невыносимей, как и не остановить было собственных рук, обвивших шею демона. Страшно было открыть глаза, ведь даже сквозь сомкнутые ресницы Алоис чувствовал, как Клод смотрит в его лицо. Повинуясь странному желанию, он бережно провёл ладонями по плечам демона, прижимаясь в поцелуе, от которого шла кругом голова, чуть жарче, вовсе не желая отпускать своего дворецкого. А ещё Алоис отчётливо ощущал теперь, как бесстыдно приливает к щекам, к коже желание, заставляя едва ощутимо вздрагивать теперь в объятиях Клода. Он прекрасно знал, что достаточно и приказа, чтобы вернуться в спальню... или продолжить прямо здесь, но не хотел этого, лишь того желая, чтобы этот поцелуй длился вечно. Поцелуй, так похожий на настоящий.
Клод Фаустус: Душа юного графа с каждым мгновением светилась все ярче, и демон почувствовал, что при желании он мог коснуться самой ее сердцевины и испить божественный нектар, почувствовать терпкий плод своим собственным языком и проглотить, а после наслаждаться состоянием послевкусия и «завершенности». За малые мгновения подобного настроения демоны готовы были заключать контракты со смертными, чтобы хоть ненадолго почувствовать себя «живыми». Те яркие ощущения были не сравнимы ни с чем другим, даже удовлетворение собственной похоти, казалось каким-то абсурдно мелким и ничтожным, а людские радости и горести и вовсе меркли по сравнению с «состоянием сытого демона». К щекам молодого господина прилила кровь, а его тело, так горело, в сочетание с особым свечением души, что Клод мог бы назвать его красивым и желанным. Возможно именно из-за этих изменений, сделавших Алоиса – желанным, демон чуть углубив поцелуй, коснулся его губ куда более нежнее чем раньше. «Главное не коснуться сердцевины…» Счел нужным напомнить себе Клод, так как в подобном увлеченном и сосредоточенном состоянии он мог позволить себе лишнее, ему ведь было чрезвычайно интересно, как поведет себя белокурый юноша через мгновение, и насколько силен его внутренний свет. Контрасты его господина, были самым лакомым для черноволосого мужчины куском, их вкус…. Он так хотел попробовать их, положить на язык и чувствовать, как они таят, становясь частью его самого. Прикосновения Тренси, едва ощутимые и достаточно нежные, заставляли Клода мечтать о приближении того дня, когда он сможет попробовать светловолосого юношу на вкус… «Обратить любовь в похоть, А пошлость в целомудренность…»
Earl Alois Trancy: Разум кричал Алоису о том, что мерзкого демона нужно оттолкнуть, что необходимо взять себя в руки, но как можно было прервать поцелуй, сказочней которого никогда ещё не было в жизни его? "Он ведь исполняет приказ... всего лишь исполняет приказ. Я чувствую себя самым счастливым и самым желанным на свете, но..." Сколько их таких же глупых побывало в объятиях Клода, он не желал знать сейчас, думать об этом не хотел, не чувствуя пола под ногам. На один короткий миг Алоису показалось, что демон собирается забрать его душу прямо сейчас, но разве это имело значение? Умереть счастливым, в тёплых и сильных объятиях, разве это не прекрасно? -Клод... - тихо шепнул Алоис, нехотя отстраняясь от губ демона. Прижавшись лбом ко лбу дворецкого, мальчик пытался восстановить дыхание, но осознавая, что жажду прикосновений уже не унять ничем. Проснувшись, желание расцветало красным цветом на губах его, нестерпимо жарило под одеждой, которая показалась такой неудобной, такой тесной вдруг, однако так дальше продолжаться не могло. -Вот твои очки, - тихо произнёс Алоис, протирая стёкла о собственную жилетку, и, отогнув дужки, одел их на Клода, поправляя на переносице. Одного взгляда в лицо демону было достаточно, чтобы снова прильнуть к его губам поцелуем, требовательным, нежным. Алоис так хотел и Клод, выполнив приказ, имел полное право отстранить его. Сделает ли демон это?
Клод Фаустус: Противоречия, порождаемые битвой между разумом и плотью, между грехом и благочестием, являлись самым лакомым кусочком для Фаустуса. Чувствовать на языке такой знакомый вкус страсти с привкусом победы над «здравым смыслом», было чистой амброзией для демона. Его ссохшеяся существо, постепенно насыщалось эмоциями юного графа. Давно он не чувствовал себя столь завершенным, тем не менее его глаза ни разу не закрылись, он пристально всматривался в лик юноши, подмечая любое, даже самое незначительное изменение. Его Время, еще не настало, поэтому верный желанию Алоиса, демон старался выполнить его, дабы дать юноше возможность испить коктейль страсти до дна, да так, чтобы не осталось ни единой капли. «Моя амброзия. Вкус и запах так знаком. Интересно, знали ли смертные, что на самом деле их мифическая амброзия? Знали ли они, что сей плод не растет на особенном дереве, и человеку никогда его не испробовать, так как он лишен возможности, попробовать на вкус душу себе подобного. Мы едим амброзию и живем вечно. Иначе, без нее, давно бы существовали в этом бренном мире и уже сожалели о первоначальном своем выборе в пользу Князя Мира. Во всяком вымысле есть доля правды…. Мой господин, ваша душа, моя амброзия и однажды я поглощу ее целиком и буду наслаждаться каждым мгновением, пока она не станет частью меня.» Когда Алоис отстранился, мужчина не сделал ни единой попытки прижать его к себе вновь. Шумное и горячее дыхание юноши, его частые вдохи и выдохи, выразительное выражение лица - делало его красивым. И в тоже время, желанное сияние перестало быть столь ярким, а аромат, стал чуть приглушеннее. «Контрасты….» Юный граф Тренси сам надел на него очки, оправа, приятно холодила кожу, демон несколько раз сощурился, вновь привыкая к ним. «Выходит, я исполнил Ваше желание, Ваше Высочество!?» Новый поцелуй, оказался куда более настойчивым, чем предыдущий, всего на мгновение сильное тело демона напряглось в объятиях господина, после чего расслабившись, Клод позволил Алоису увлечь себя в новый поцелуй с привкусом похоти и страсти.
полная версия страницы